Ничего святого – 2 - Дмитрий Дегтярев

пялился в монитор, другой делал какие-то пометки в журнале, а третий перебирал четки в руках, слегка прикрыв глаза. Набожный человек, что с него взять. Как бы поступил инквизитор? В раздражении ударил кулаком по стеклу, ткнул бы в ошарашенное лицо жетон Конгрегации и рявкнул громовым голосом: Святая Инквизиция! Ага, интересно было бы конечно посмотреть на реакцию ассасинов. Вот только дальнейшие перспективы весьма туманны… это мягко говоря… Ладно. А, что должен сделать простой подданный Турана, трепещущий перед одним видом могущественных ассасинов? Наверное, стоял бы и переминался с ноги на ногу, одновременно и надеясь, и боясь привлечь их внимание. Ну хорошо. Постоим. Подождем.

Минута ожидания ни принесла существенных изменений. Да вообще, каких-либо изменений. Его все также с упорством осла не замечали. Вернее, не хотели замечать. Пришлось взять инициативу и кашлянуть.

Нулевая реакция.

Еще раз.

Тот же результат.

Хорошо. Тогда очень громко и смачно прочистим горло. Так, чтобы это услышали не только в Цитадели, не только в Йезде, а даже в Мекке. А может и в самом Ватикане.

После такого продолжать игнор было невозможно. Один из ассасинов, тот который пялился в монитор, поднял голову, скривил губы в недовольной гримасе и без капли почтения, поинтересовался:

– Тебе чего?

– Меня зовут Мохсен Ханачи, я торговец из Мешхеда… – Пабло изобразил на лице заискивающую улыбку.

Недовольная гримаса на лице ассасина стала еще более отчетливой. Он даже не пытался скрыть своего отвращения.

– Че сюда приперся, торгаш?

Хм, а они какие-то уж совсем грубые. Или дело только в одном индивиде? Может, он с утра узнал об измене жены? Или ему в харю плюнул верблюд? Уточнять подобные детали Пабло не стал. Глядишь, еще обидится.

– У меня есть информация.

– Да? – брови ассасина чуть приподнялись. – И какого рода информация?

– Мне кажется, что брат дяди моей жены имеет контакты с Халифатом…

– Хмм… – ассасин на миг задумался. Пабло прекрасно знал, о чем тот сейчас думает: а, не послать ли дебила нахрен? Также знал и конечный результат: не пошлет. Работа такая. Нужно проверять любую зацепку. А, вдруг действительно окажется, что некий брат дяди жены торгаша из Мешхеда работает с врагом? Никогда же не знаешь наверняка. Вот-вот. – Ладно. – ассасин поднял трубку телефона, пальцами набирая внутренний номер. – Сейчас тебя отведут в комнату ожидания, а затем проведут эмм… беседу…

Пабло с трудом удержался от насмешливой улыбки.

Беседу, говорит…

Знает он прекрасно подобные беседы.

Вот только, Пабло не планировал ее дожидаться…

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Архиепископство Гранады.

Гранада.

Мечеть сподвижника пророка, Абу-Бакра.

14:08.

Фургон замер, и Иезекииль, как и остальные члены диверсионной группы выжидающе уставился на командира. Пастор Себастьян посмотрел на наручные часы, где очень быстро сменяли друг друга красные цифры запущенного таймера.

– Восемь минут до начала намаза. – сообщил лидер секты, поднимаясь на ноги. – Каждый помнит свою задачу?

Бойцы ответили дружным согласием. Иезекииль тоже изрек нечто вроде: «Конечно!».

– Ладно! – пастор хлопнул в ладоши, и указал рукой на выход. – Народу перед мечетью более, чем достаточно. У нас не должно возникнуть проблем смешаться с общей массой. Пошли!

Вслед за остальными бойцами диверсионной группы, Иезекииль подхватил черную сумку с пластинами взрывчатки, и выскочил из распахнутых задних дверей фургона наружу. Воздух уже заполняли звуки муэдзина, призывающего всех правоверных мусульман на молитву. Еще один пункт в Багдадском соглашении, заключенном между Империей и Халифатом в прошлом столетии. Католическому собору, находящемуся в Александрии, разрешалось использовать колокола. А, мечети, соответственно, призыв муэдзина. Такой вот, компромисс.

Сама мечеть не выделялась чем-то особо примечательным. Как и собор в Александрии. Ничего сверхшикарного. Белый мрамор, шесть минаретов с золотыми полумесяцами, голубое покрытие купола. В размерах также ничего сверхъестественного. Вмещала всего около пяти тысяч мусульман. Пылинка по сравнению с Заповедной мечетью в Мекке, где при большом желании могли размеситься несколько миллионов верующих. Правда следует признать, что и пяти тысяч более чем достаточно для католического города. Пусть когда-то Гранада была под властью мусульман, но с того времени прошло уже больше пятисот лет. Отношения же между Империей и Халифатом не самые теплые, а потому очереди из желающих поселиться в христианском городе не наблюдается. Пять тысяч – тот самый предел, по большим праздникам. В обычное же время, на молитву приходит несколько сотен. В пятницу, как сегодня, чуть больше тысячи. По этим параметрам собор непорочного зачатия Девы Марии в Александрии сильно проигрывал мечети Абу-Бакра в Гранаде, поскольку ежедневное количество католиков на Святой Мессе в древнейшем оплоте христианства не превышало сотни человек. По воскресеньям едва-едва дотягивало до пятисот. Ну а на великие торжества, вроде Пасхи, Рождества или Спасения Церкви набиралось под тысячу. Но, весьма редко. Все же, во-первых, в Александрии из христиан преобладали православные, а во-вторых, католики стремились жить под защитой Империи с полным соблюдением всех своих прав. В Александрии же, территории Халифата, на должное отношение можно было даже не рассчитывать. И, смысл тогда оставаться на враждебной территории, если совсем рядом находится Католическая Империя, готовая предоставить тебе полную защиту? Вопрос риторический. Потому, численность католиков в Александрии неуклонно снижалась. И, если при открытии храма сотню лет назад речь шла о нескольких тысячах прихожан, то теперь лишь о сотнях. А, спустя еще полсотни лет при такой тенденции совершенно точно снизится до десятков. Придется поставить вопрос о целесообразности содержания храма ради нескольких стариков. Если только по политическим соображениям, не более… Но все это далекие, и не имеющие к текущей ситуации вопросы. Сейчас решались совсем иные задачи…

Чуть отделившись от основного отряда, Иезекииль влился в небольшую группу спешащих на молитву мужчин. Именно так, еще до начала операции было решено проникнуть внутрь мечети – рассредоточиться по малым группам. Во избежание ненужных подозрений, так сказать. Одно дело, когда ты один шагаешь с черной сумкой в руках, довольно сильно выделяясь на общем белом фоне, и совсем другое, когда сливаешься с общей массой, где и сумку-то особо незаметно.

Проход по небольшой площади внутри территории мечети прошел без каких-либо происшествий. У входа же несколько стражников занимали свои позиции, пристально вглядываясь в каждого проходящего внутрь. Вернее, это мозг так воспринимал – что в каждого. На деле, Иезекииль, имея за плечами несколько десятков лет инквизиторской службы прекрасно понимал: просто физически невозможно зафиксировать каждого. Особенно в такой плотной толпе. Ты можешь попытаться охватить общую картину, но никак не точечно и каждого. Дальше уже зависит от профессионализма конкретного стража. Если глаз наметан, а интуиция не пустой звук, а реальный вспомогательный орган чувств, то даже из общего плана не составит большого труда выделить нужный объект. Лично он бы смог. Тот же Красс бы смог. Почти каждый инквизитор выше третьего ранга, справился бы.

Но сейчас очень хотелось рассчитывать на минимальный профессионализм местной охраны. Все же мечеть не самый важны объект в Империи, а охрана не из инквизиторов, или храмовников. Насколько Иезекиилю было известно из тех данных, что представили на планерке во время разработки текущего плана, охрана мечети находилась в введении городской стражи Гранада. Это вселяло определенный оптимизм. Тем не менее, некоторые меры предосторожности стоило предпринять. Опустить голову, к примеру. Чуть ссутулить плечи. Постараться слиться с общей людской массой и стать невидимым, в общем.

Сработало.

Во всяком случае, ни один из четырех стражников не остановил на нем взгляда, не остановил и не потребовал показать содержимое сумки. Было бы грустно. Для охранника, прежде всего.

Дальше, пройдя первую контрольную точку, необходимо было действовать максимально быстро. Пока остальные члены диверсионной группы рассредоточены по территории мечети, открывалось окно. Совсем небольшое, но все же. Единственная возможность дать соответствующий сигнал Конгрегации. Другого такого шанса может и не быть. А даже если появится, будет уже слишком поздно.

Пройдя под арочным проемом, Иезекииль очутился в полутемном помещении – вроде громадного по размерам тамбура, откуда затем верующие попадали в молельный зал. Вокруг толпились около сотни